Вспомнилось, как назойливо возился с ним, как его отягощала любовь отца, как равнодушно и отец и мать относились к Дмитрию. Он даже вообразил мягкую, не тяжелую руку отца на голове своей, на шее и встряхнул головой. Вспомнилось, как отец и брат плакали в саду якобы о «Русских женщинах» Некрасова.
Возникали в памяти бессмысленные, серые, как пепел, холодные слова...
Неточные совпадения
И, не говоря об исторических примерах, начиная с освеженного
в памяти всех Прекрасною Еленою Менелая, целый ряд случаев современных неверностей жен мужьям высшего света
возник в воображении Алексея Александровича.
В этот вечер тщательно, со всей доступной ему объективностью, прощупав, пересмотрев все впечатления последних лет, Самгин почувствовал себя так совершенно одиноким человеком, таким чужим всем людям, что даже испытал тоскливую боль, крепко сжавшую
в нем что-то очень чувствительное. Он приподнялся и долго сидел, безмысленно глядя на покрытые льдом стекла окна, слабо освещенные золотистым огнем фонаря. Он был
в состоянии, близком к отчаянию.
В памяти возникла фраза редактора «Нашего края...
В течение пяти недель доктор Любомудров не мог с достаточной ясностью определить болезнь пациента, а пациент не мог понять, физически болен он или его свалило с ног отвращение к жизни, к людям? Он не был мнительным, но иногда ему казалось, что
в теле его работает острая кислота, нагревая мускулы, испаряя из них жизненную силу. Тяжелый туман наполнял голову, хотелось глубокого сна, но мучила бессонница и тихое, злое кипение нервов.
В памяти бессвязно
возникали воспоминания о прожитом, знакомые лица, фразы.
Но, когда он видел ее пред собою не
в памяти, а во плоти,
в нем
возникал почти враждебный интерес к ней; хотелось следить за каждым ее шагом, знать, что она думает, о чем говорит с Алиной, с отцом, хотелось уличить ее
в чем-то.
В памяти на секунду
возникла неприятная картина: кухня, пьяный рыбак среди нее на коленях, по полу, во все стороны, слепо и бестолково расползаются раки, маленький Клим испуганно прижался к стене.
Такое состояние
возникло однажды у Дэзи и у меня по поводу ее желтого платья с коричневой бахромой, которое она хранила как
память о карнавале
в честь Фрези Грант, «Бегущей по волнам», и о той встрече
в театре, когда я невольно обидел своего друга.
Приемыш не принимал ни малейшего участия
в веселье товарища. Раскинув теперь руки по столу и положив на них голову свою с рассыпавшимися
в беспорядке черными кудрями, он казался погруженным
в глубокий сон. Раз, однако ж, неизвестно отчего, ветер ли сильнее застучал воротами, или
в памяти его, отягченной сном и хмелем, неожиданно
возник один из тех страшных образов, которые преследовали его дорогой, только он поднял вдруг голову и вскочил на ноги.
Я молча спрыгнула с ее постели и пошла к себе. Мне было стыдно и больно за то, что я не сумела скрыть моего порыва перед всеми этими злыми, безжалостными девчонками. Молча легла я
в свою постель, зарылась
в подушку с глазами полными слез, и… тотчас же
в моей
памяти возникли дорогие картины…